Неточные совпадения
Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная
пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
Бывали случаи, когда посредники разом увольняли
в каком-нибудь помещичьем доме всех дворовых, так что дом внезапно превращался
в пустыню.
Бывало, Агафья, вся
в черном, с темным платком на голове, с похудевшим, как воск прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным лицом, сидит прямо и вяжет чулок; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не сказки: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые
в пустынях, как спасались, голод терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где кровь их падала, цветы вырастали.
—
Бывал, сударь, я и
в пустыне.
— Нет, сударь, много уж раз
бывал. Был и
в Киеве, и у Сергия-Троицы [38] был, ходил ив Соловки не однова… Только вот на Святой Горе на Афонской не
бывал, а куда, сказывают, там хорошо! Сказывают, сударь, что такие там есть
пустыни безмолвные, что и нехотящему человеку не спастись невозможно, и такие есть старцы-постники и подражатели, что даже самое закоснелое сердце словесами своими мягко яко воск соделывают!.. Кажется, только бы бог привел дойти туда, так и живот-то скончать не жалко!
— Это ты говоришь"за грехи", а я тебе сказываю, что грех тут особь статья. Да и надобно ж это дело порешить чем-нибудь. Я вот сызмальства будто все эти каверзы терпела: и
в монастырях
бывала, и
в пустынях жила, так всего насмотрелась, и знашь ли, как на сердце-то у меня нагорело… Словно кора, право так!
Хорошо тоже весной у нас
бывает.
В городах или деревнях даже по дорогам грязь и навоз везде, а
в пустыне снег от пригреву только пуще сверкать начнет. А потом пойдут по-под снегом ручьи; снаружи ничего не видно, однако кругом тебя все журчит… И речка у нас тут Ворчан была — такая быстрая, веселая речка. Никуда от этих радостей идти-то и не хочется.
Древние отцы пустынники даже отвращение к миру получали: так оно хорошо
в пустыне бывает.
И еще рассказывал мне, сударь, старец Вассиан, какие
в пустынях подвижникам Христовым искушения великие
бывают.
Лиза. Прекрасно. Два дня. Давно не
бывало. Съездим
в пустынь. Да?
Бывало, этой думой удручен,
Я прежде много плакал и слезами
Я жег бумагу. Детский глупый сон
Прошел давно, как туча над степями;
Но пылкий дух мой не был освежен,
В нем родилися бури, как
в пустыне,
Но скоро улеглись они, и ныне
Осталось сердцу, вместо слез, бурь тех,
Один лишь отзыв — звучный, горький смех…
Там, где весной белел поток игривый,
Лежат кремни — и блещут, но не живы!
Меня влекла их странная краса,
Как путника студеный ключ
в пустыне.
Вставал я
в семь, а ровно
в два часа,
Отдав сполна дань скуке и латыне,
Благословлял усердно небеса.
Обедали
в то время
в половине
Четвертого.
В час этот,
в январе,
Уж сумерки
бывают на дворе.
И поступили
в комсомол. Я удрала из дому пятнадцати лет, как только кончила семилетку. Жизнь вихрем закрутила меня. Целый приключенческий роман можно бы написать из того, что я переиспытала с пятнадцати лет до последнего года, когда поступила
в МВТУ. Кем я ни была: библиотекарем, бандитом, комиссаром здравоохранения, статистиком. И где я ни
побывала: на Амуре, на Мурмане,
в Голодной степи. Больше всего полюбила зной зауральских
пустынь, хотя больше всего вынесла там страданий.
В той каморке, об одном малом оконце, стал жить и подвизаться молодой келейник, а
в свободное время, когда
в келейке ни скитских старцев, ни перехожих богомольцев не
бывало, читал книги о житии пустынном, о подвижниках Христовых, что
в Палестине, и во Египте, и
в Фиваидских
пустынях трудным подвигом, ради господа, подвизались.
Стоит,
бывало, стоит юный келейник, вперя вдаль свои очи, стоит, ничего не слышит, по душе у него сладость разольется, и, сам не знает отчего он заплачет; заструятся по впалым бледным ланитам горючие слезы, и запоет он тихонько стих
в похвалу
пустыне...